Здесь край Гуманитарной Твердыни! Дальше – Ирреально-Иррациональный Хиатус – «Зияние» – «Мекка» для непредубеждённых умов с «Крутыми Яйцами»!

Сигео:

Я все Тайны Вселенной раскрою и Мирозданием стану! Уже становлюсь!

Слышите вы, Зэ-Дой, – мой «Истины Бриллиант»! Я – Сигео – распотрошу Вашу Тайну и гиенам скормлю!

Ха-ха-ха-ха… Вопреки желаниям вашим.

Я загоню вас в «Нору» – чёрную – с дюжиной дьяволов, что суть вашу «Естеством» фальшивым питают!

Ох, вы попляшете!

Попляшите вы у меня в своём величии нелегитимном!

В лжепервозданном «Естестве»!

Ночь.

Тусклый свет фонарей. Свет скупой.

Кто стучит по глухой мостовой?

Дождь стучит?

Город спит.

Кто стучит по лужам слепым?

Кто стучит?!

Это вы, Зэ-Дой? – путник ночной.

Почему стучите?

Куда спешите? Куда бежите прихрамывая?

Едва поспевая за вашими таксами,

Что на двух поводках – тянут вас за холодную белую руку.

Ваш плащ промок,

Лицо в тени под капюшоном прячется.

Что держите вы

В левой руке,

Бережно прижимая к груди?

Продрогший, холодный вы!

Что в свёртке том, что над Сердцем храните?

Тепло которому дарите? –

Бедное ваше Тепло –

Убывающее...

Кому дарите?

Куда спешите?

Ницше:

«Отчего крадёшься ты так робко в сумерках, о Заратустра? И что прячешь ты так бережно под своим плащом?

Не сокровище ли, подаренное тебе? Или новорождённое дитя твоё? Или теперь ты сам идёшь по пути воров, ты, друг злых?»

На улице ни души... лужи, афиши,

Продрогшие фонари.

Вам не до них, Зэ-Дой, – ваши ищейки след взяли!

След!

След Сигео!

Ах! Как стучит ваше Сердце!

Как Сердце стучит!

Приструните его! – левой рукой –

Той, где свёрток.

Скорей бежите!

Бегите! –

Пока черти молнии чертят,

Множатся в небе шальном! –

Окаянном!

Пока под капюшоном... на бледном вашем лице –

Улыбка...

Была забыта она,

Изгнана с лица на века.

Но… Она! Снова она!

Блуждает на ваших устах сусальных...

Тонких… медовых – змеиных ваших устах!

Удача! Удача какая! След взят!

Бежите скорей! Скорей бежите!

Ах, если б не ревматизм!

Не «Штаны Пифагора»!

Если б они не мешали.

Не вмешивались в самый неблагоприятный момент!

Эти Штаны!

Их только расстёгиваешь – застёгиваешь,

Расстёгиваешь – застёгиваешь...

Одев, раздеваешь, – раздев, одеваешь...

А что если? Что если??!

Вам словно кто-то нашёптывает на ухо – ваше «среднее ухо»!

Если...

Эврика!!!

В самый неподходящий момент.

Не-е-е-е-т...

Свет! Свет в конце улицы.

Сколько света!

Сколько народу! Смеха, шума, восторга!

Что?

Что там?

А-а-а-а-а!

Эти вечные проделки Сигео!

Что за представление он там даёт?

Что-о-о-о?!! –

В мантии профессора?!!

Несуществующего университета?!!

Ах! Этот плут, мошенник, лжец!

У него всё не так, как у людей.

Не так, как надо!

И Диплом у него – не того формата!

С опечатками в каждом слове!

В литере каждой!

Нет, вы на него полюбуйтесь – изображает кого!

Тореадор!

Сетью размахивает... как опахалом...

Так павлин машет хвостом.

Сейчас. Сейчас я ему...

И вы бежите... Бежите... И уже совсем рядом!

И вырывают из вашей руки поводки разъярённые таксы.

И убегают вперёд!

И!.. не убегают...

И свёрток вы раскрываете.

И… не раскрываете.

Его не можете вскрыть.

Только бежите.

Бежите с собаками вашими в ногу.

Но... не бежите –

Бег на месте ваш Бег.

Бег на месте…

Тем временем Сигео

Сеть свою набрасывает на толпу весёлых почитателей своих.

Она всех накрывает… движется... Творит тоннели... лабиринты,

И Мир ликует в них вместе со всеми –

В калейдоскопе своих граней, красок, черт...

И!

Вдруг Сеть-Паутина уменьшается, сжимается...

И только несколько красоток остаются в ней.

Очаровательных, прекрасных, юных –

Ошеломлённых и влюблённых «Бабочек Ночных» Сигео!

Да!

И!.. музыка звучит!

И толпа умолкает.

Что?! «Посвящение Карузо»?

Кто поёт?

Сигео?!

Он поёт?

Он обучался этому у Паваротти?

На всю Вселенную поёт своим любовницам Сигео!!!

Наглость какая!

Голос!..

Ах, этот Голос!

Чёрт!

Плут! Сатана! Дьявло! –

Сигео!!!

И поднимается он в небо

Со своим уловом!

Звёздное небо...

Нет!

Пора с этим кончать!

Кто-то должен покончить с этим!

Старый индюк!

А-а-а-а-а!!!

Святая Варвара!.. Святая Грааль!

Бельё какое на нём!!!

Роскошь какая!

На негодяе!

А-а-а-а-а...

Излишества эти!

А-а-а-а-а...

Россыпи эти камней!

Изумруды, Рубины, Жемчуг, Бриллианты…

В мерцании Звёзд!..

Нет! – это Звёзды!

Они!

К чему роскошь такая?

Звёзды зачем?

И Гусыни!

Эти Гусыни, что повисли на нём!..

Ах, рассмотреть бы!..

Ах, разглядеть!

Но где там? – далече они…

Так далеко!

Безумие! Жуть!

Не-е-е-е-е-т...

Я-а-а-а-а... Не допущу!!!

И тогда… гремит гром! –

Музыка звучит иная!

И сбрасываете плащ вы, Зэ-Дой.

И пускаетесь в пляс.

Хачатурян? «Танец с саблями»?

Но это не долго. Ведь ревматизм.

Откуда у вас балалайка?

И вы бренчите… И поёте.

Вам два медведя наступали на ушко?

– Эх, яблочко, ты моё спелое, а вот барышня идёт, кожа белая.

Кожа белая да шуба ценная, если дашь чего – будешь целая.

Но молнии снова сверкают.

В раскатах Грома дрожат Небеса.

Убывает толпа, рассыпается, тает...

И вы один.

Без балалайки.

В плаще. С головой непокрытой...

Прижимаете свёрток к груди.

И смотрите в Небо.

Да... след потерян. И таксы сердито рычат

Молнии ваше лицо освещают...

Голову вашу седую –

Озадаченную,

Озабоченную голову вашу.

Суровы ваши черты.

И снова! – изгнана улыбка с уст ваших надолго.

Но. Внезапно!

С онемевшими – окаменевшими губами –

Вы поёте!

Хриплым голосом, сквозь зубы

И сквозь нарастающую злобу –

Вы поёте:

– Русский ум изобретёт – зависть всей Европы –

Спирт рекою потечёт – прямо в рот из...

Но вы не можете пропеть слово последнее.

Что вам мешает?

Что? –

Что вы не можете ни выплюнуть,

Ни заглотнуть, ни проглотить?..

Тьфу!.. Черт! – Жаба Сигео!

Вездесущая Жаба!!!

Чавканье... кряканье... кваканье.

Песнь не допета...

Как же?!. Не допета!..

И, памятным голосом генсека Леонида,

Вы довершаете Песнь Песней:

– И тогда народ наш русский – преотлично заживёт,

Все сортиры перестроят в Винокуренный Завод.

Молнии!.. Черти!.. Раскаты грома...

Но!

В руках ваших свёрток.

И вот... на мостовой он лежит

Холодной… Холодный...

И его бережно раскрываете вы...

И в нём – сокровище ваше –

«Ребёнок» ваш! – ваша «Бритва Оккама»! –

Наточенная. Острая. Освобождённая...

Молнии!!!

Нет... то не молнии – то ваша бритва сверкает!

Как молния!

В беспощадной вашей руке, Зэ-Дой.

Но!

Вы пеленаете снова её – как дитя –

Заботливо, бережно пеленаете... прячете.

Прижимаете к Сердцу.

И уходите... вы.

Ницше:

«Одинокий, ты идёшь дорогою к самому себе! И твоя дорога идёт впереди тебя самого и твоих семи дьяволов.»

Сигео:

Эй! Здесь есть кто-нибудь?

Эй!

Три месяца тут пыль столбом стояла,

Рычал, лаял… зубами скрежетал зверь лютый.

А теперь?

Какая-то взлохмаченная кошка жалобно мяукнула из-под коряги

И – в Астрал! –

Словно душа, Дьяволом уносимая в тенёта Ада.

И это всё?

Всё, что от Кобеля осталось?

Всё?

Ау-у-у-у-у! Дружище Зэ-Ддой! Где вы?

Но в ответ лишь эхо цитирует друга:

– Стой! – куда?! А ну вернись!

Вернись, сволочь! Ко мне! И-ди сю-да…

Во падла! Мразь... Убью!

Иди сю-да! На – на – на, фью, фффью… фу ты, чёрт!

Где ты там? Бл*дина!

Ах, сэр Зэ-Дой! Сэр Зэ-Дой!

Какие времена канули в лету!

Какие афоризмы!

Как шлифовали вы тогда детали нашей встречи! –

Как точили!.. пудрили их!

Перцем присыпали… поливали спиртом!

С гладкошёрстыми таксами вкупе.

Ай-ай…

А как до Дела дошло?!!... Что? О грустном ни слова?

Об нём ни гу-гу?

Ну хорошо.

А кстати… клюкву любите вы?

Здесь навалом её.

Скормить бы кому?!

Так вы любите клюкву?

Об вашей диете забочусь, мой Друг.

Бескорыстно…

Ну! Выдавайте секрет! –

Сокровенную тайну...

Ну!.. Любите клюкву?

Не умирать же мне дураком!

Не умирать же от скуки в этих чащобах!

Болотах и пустырях –

На шатких кочках с ожерельями клюквы,

Брусники…

Кислятина!..

Волку она ни к чему.

Но.

Можно и зубра здесь завалить... вепря… сохатого…

Вы меня слышите, Друг?

Но! Глас свиньи слышу в ответ.

Удача какая!

Ах, этот инстинкт!.. неистребимый.

Быстрей урагана бегу!

С кочки на кочку лечу…

Падаю в воду, встаю…

Друг! Кабан этот будет не первым…

Трофеем моим на ваших просторах!

Жирный кабан!

На обильно помеченной территории вашей.

Ах! Сколько костей уж из топей торчат!

Ах, весело как! –

Как легко бежать на голос свиньи!

Глас вопиющей свиньи в «пустыне»!..

Простите и эту мне шалость, мой Друг!

На ваших просторах – где ни Путан, ни афиш,

Ни фонарей.

Но! За кустом, вместо вепря, – Рога!

Ветвистые!..

Роскошные до одуренья!!!

Да…

Рога такие Логика лишь наставляет.

За кем же я бегу?

Зэ-Дой!

Ещё два шага – и! –

Лечу! – падаю в Волчью Яму! –

В ловушку, вырытую вами для меня, мой драгоценный Друг.

И там – оттуда – из неё – глубокой, тёмной и сырой,

Смотрю наверх: что будет?

А там – откуда свет струится малый – лишь Рога…

Рога… Рога!..

И, наконец, – улыбчивый ваш лик!

Сияющий ваш Лик, Зэ-Дой!

Ваш Лик счастливый!

И ваше умилённое:

– Ку-ку.

Нежно-зловещее «Ку-ку» из ваших уст, собранных в трубку.

И! Бритвы блеск, – сверкающий, – опасный.

– Ку-ку.

– Ку-ку.

Но длинные обильные рога, торчащие из лобной кости

И любопытство, инструмент и аргументы ваши –

На много тяжелее вас, бесценный Кладезь мой Свирепого Коварства!

И! – летите вниз вперёд рогами вы!!!

Рогами вашими, в которых средоточие шестого чувства –

Чувства фантомного и обезбашенного Ирреала!

И вы летите в Хиатус! В Зиянье! В Мекку!

Что вне пределов Ойкумены.

Что для крутого непредубеждённого ума.

Где Я!

Где Я, мой Друг!

В одной из своих дико «толерантных» Ипостасей.

Зэ-Дой:

Эй! Где вы – «фантазёр», «художник», «блестящий ассоциатор» (не путать с «ассенизатор»)?!

Что-то уж больно вы «побледнели», мой, (тамбовский волк вам) друг, Сигео!

Был бы я «вашим отцом», то каждый день вашего «счастливого детства» начинал бы с порки –

6 часов 00 минут: хлесть! хлесть!

Ишь… «нитями счастья» пред ним «побряцай»!

«От туда» – только Правда: «холодная», «жестокая» – но и «прекрасная» в своей чистоте!

С «правдой»-то и помирать легко.

Это другая – «новая» эстетика, без рафинированного «гуманитарного чистоплюйства».

Без «обнадёживающей гармонии» Внешнего Мира, где «человек» – «величина» исчезающе-малая –

Без проклятия демагогии. Без «предопределений».

Сигео:

Я Правду являю! Вы ищите её в местах, для этой цели строго отведённых, – на поводках у ваших Такс.

Пойдёте далеко.

А кстати, вам известно о желании моём? – желании неустранимом! – вас в жертву принести Науке.

Нет? Не известно?

Слушайте тогда:

Меня давно тревожит факт, что финансирование экспериментов на «Большом Адронном» мои карманы неизменно огибает. И работа столь энергоёмкой и гигантской установки – в край неэффективна и вредна.

Сомнений нет – многокилометровый шланг «Гофре», вами используемый в тех же скудоумных целях, что труба в CERN-е, дал бы куда значительней и перспективней результат.

Но. План у меня иной:

Хочу осуществить эксперимент: разгон частиц (вам хорошо известных) – в их эксклюзивной ипостаси мыслеформ – до аномальных скоростей – в пределах вашей черепной коробки.

И там – столкнуть их с целью синтеза новейших и беспрецедентных Знаний!

На завершающем этапе вы станете их выдавать посредством формул, уравнений, образов и афоризмов – само собой – приправленных высокопробным «золотом» вашей непревзойдённой брани.

Ха-ха-ха-ха… Как вам мой план? Боитесь?

Зэ-Дой:

Тля!.. Ещё и оскор-бля!

Сигео:

Ладно. Тогда – вперёд! – в очередную экспедицию, Дружище.

Где-то в конце семидесятых – в непролазных джунглях толи Индонезии, толи Папуа-Новой Гвинеи были обнаружены дикие племена гоминид, контактов с цивилизованным миром никогда не имевших.

Тогда «Момент Истины» при встрече менталитетов «Сапиенсов», отчуждённых «волею судеб», выглядел приблизительно так:

У костра собралось дикое племя.

На шкуре тигрицы вожак сидит.

Переводчик в тени. Напротив – бел-человек.

«Икру верноподданно мечет»… то бишь вопросы.

«Бури в стакане» не предвещает ничто.

Но вдруг – молвит Белый:

– А человеческое мясо вы тоже едите?

Оживление в стане антропофагов:

Имитация некого действа: грубые жесты… отрыжки, жевание...

Недобрый блеск в глазах каннибалов.

– Так едят мясо врагов – шепчет Белому переводчик.

– Но ведь люди они, – возражает на свою голову гость.

– Люди – соглашается вождь. Но! – НЕНАСТОЯЩИЕ. Ха-ха-ха-ха.

С этого момента, на месте любознательного чужака – вы, сэр Зэ-Дой.

Не сомневайтесь – такова здесь «Реальность» – на краю Гуманитарной Твердыни.

Задавайте вопрос ваш вождю!

– И мясо друзей вы едите?

В ответ радость на лице вожака.

И проясняются лица у всех – застенчивые улыбки их озаряют.

Стыдливо глаза все отводят –

Прячут глаза свои женщины, дети, мужчины.

Стыдятся.

Стесняются все.

Но исподтишка – проворно исследуют вас.

К вам приближаются. Прикасаются к вам глазами.

«На вкус» пробуют вас…

«На зуб»… пробуют вас глазами.

Глазами быстрыми – нежно, бережно пробуют вас.

Только глазами.

И улыбаются.

Смотрят на вас. И словно спрашивают о чём-то.

Стыдятся.

И вы начинаете понимать, – понимать суть замысла ваших Друзей.

И суть замысла Эксперимента Сигео.

И у вас нервный тик. И потливость.

И вы начинаете соображать, соображать, СООБРАЖАТЬ!!!

Ускоряя полёт ваших мыслей.

И улыбаться начинаете вы.

Широко. Дружелюбно.

Уверяю: вы никогда не улыбались столь дружелюбно!

Столь искренней улыбкой жертвы, искажённой страхом –

Улыбкой жертвы озарений –

Мысли в потёмках Интенций Смысла.

И вот! – вам открываются формы интенций Реально.

Они в плен вас берут – взорами, жаждой – стыдом ваших Друзей.

Любовью Хищников к Жертве.

Ах, Интенции эти!

Они дышат в лицо вам… в затылок!

Эти жаждущие, страстные формы Реала!

Девственные – не обременённые Знанием, Логикой, Смыслом.

И лишь одна форма,

Воспетая вами, – задуманная как общечеловеческая –

Не открывается вам

Реально…

Запахи пряностей…

Гвоздика, корица, шафран! –

До того.

До того, как вас искупают в пальмовом масле…

И молоке…

И до того… что будет.

Молодые туземки обступили вождя.

Теперь от него всё зависит.

Их руки скользят по его голове, лицу, шее…

Прячутся в складках одежды…

Но взоры их по голове вашей скользят. Вашим рукам.

Телу…

Да. Их взоры принадлежат только вам, Зэ-Дой.

И вас оценивают они.

Любуются вами. Желают.

Мысленно.

Облизывают. Нежно. Нежно жуют... Вас.

Пока мысленно.

Стыдливо…

Ах, не совсем так, как вам бы хотелось.

Очень хотелось!!!

Но что видите вы в тех женских глазах?

Вглядитесь!

Что видите вы?

На вас застенчиво смотрит Природа!

Дикая. Не отягощённая Смыслом – Природа Гомо!

Как нежно она смотрит на вас! Как страстно желает!

Желает слиться в Целое с вами!

Единое Целое – Неупрощаемое.

Растёт напряжение. Нарастает.

Духом разгула пропитан эфир.

Миражи оргии дикой глаза застилают! –

Чем заняты мысли ваши, мой Друг?

Какие формулы, уравнения, истины застилают ваш взор?

Одно слово вождя – и вас в молоке искупают, в блаженстве…

Осыпать ласками станут… цветами!

Ах, эти дикарки!

И будет вам счастье! – и «masahe», «mag-kanto»,

И похлеще! Всё будет!

Ведь потомство должны вы оставить.

Друг!..

Ведь вы Друг.

Да.

О чём ваши мысли, мой Друг?

О потомстве? Вы в состоянии Думать?!

Да! – Ваш мозг гудит как гигантский улей!!!

В нём сталкиваются электроны и позитроны…

И синтезируют Мудрость, Знание, Правду!

Ваши глаза разбегаются по сторонам – ищут Мудрость!

Со скоростью света глаза ваши ищут!

Мудрость, мой Друг!

Недомогание?..

Что?

Это у вас?

Да вы что! Пустяки!

Ну… улыбайтесь!.. И не потейте!

Как улыбка к лицу вам!

Улыбка ДРУГА.

Улыбнитесь и Ницше.

Ведь и он липкой слюной плевался на то,

Что ценой безмерных усилий

Не отрывало человечество от истинной его Природы.

Улыбайтесь!

Ну что уставились вы на вождя?

Предполагаете, что у него свои резоны?

Да, полагаете:

Что для вождя всего важней Закон! – Слово его –

Эквивалент Власти.

Одно движение руки Пан-каннибала –

И вам позволено ретироваться.

И! –

Бежите вы к реке – бежите с скоростью трудно вообразимой!

Бежите к лодке!

Где я вас жду… с веслом в руке неторопливой.

И вы в ладье.

Поторопиться просите меня с отъездом.

Однако вождь мне не велит. Сам с переводчиком подходит.

И спрашивает вас:

– А что на завтрак вы едите?

Что в состоянии произнести вы, то и выдаёте:

– Спиноза, Ницше, Гегель, Фейербах!

Когда суть вашего ответа до вождя «доходит»,

Тот с уважением оглядывает вас, похлопывает по плечу и говорит:

– Так значит, самых умных?!

А я всё думал, сомневался – Настоящий ты или ненастоящий? Так вот – ты Настоящий!

Слово моё – Закон!

И наклоняется вождь и вас обнимает, и нежно шепчет вам в среднее ухо:

– Теперь я знаю, как стать самым умным.

И смеётся.

И нам позволено отчалить…

Плывём...

Джунгли вокруг –

Жестокое и беспощадное Очарованье!

– Спиноза, Гегель, Ницше, Фейербах…

Мечтательно вы произносите речитатив с полузакрытыми глазами.

– Вы обобщаете? – интересуюсь.

– Причём здесь это?.. Эврика!

– О чём вы?

– Огонь... Жаровня... Фейербах!

– Галлюцинации у вас?

– Какое блюдо!

– Вы!

– Суть запроса.

– Конвертация улыбчивости вашей у костра.

– Точней.

– Converting пережитого – в Метод Познания. Извольте!

– Я мог их трах…

– Цель.

– Озарение! Свобода!

– Точней!

– Флуктуации Мозга. Мышление в кредит…

– Вы Недрами Сознания стяжали Правду! Так будете вы говорить?!

– Да, буду!

– Выкладывайте всё на чистоту! Чем Пустота ваших нейронов наполнена отныне?!

– Ах, Пустота вам та покоя не даёт! Да, разумеется. Где ж быть ей?

Теперь она в моём Желудке!

– Вы почему так смотрите?

– Но-но-но-но-о-о!

– Чего уставились?

– А ты, браток, поди – Ненастоящий.

– Вы мне не тыкайте. Вы! – «Настоящий»!

– Но голоден я. И в Законе!

– Тогда вон! – на территорию Закона! – вон к тем приматам, что на берегу!

У них в желудках та же Пустота – рецепты блюд будите вместе сочинять.

– Вы не в своём уме? – Вы белены объелись? Ха-ха-ха-ха…

Так нет же! Нет – не вместе!

Я буду сочинять! – Я в Законе!

– В моветоне!

– В Законе! И никто не спрашивает вас.

– Я спрашиваю! Будете вещать?

– Ну, разумеется!.. в рифму и матом:

На-за-а-ад!.. Назад к Приматам!

На-за-а-а-а-ад!!!

Вы истошно орёте, и Бритва в вашей руке –

Опасная, жадная «Бритва Оккама».

И поднимаетесь вы в полный рост и махаете ею,

Как умалишённый кричите. Орёте:

На-за-а-а-а-ад!!! –

В Зияние! В «Мекку»! –

К ноге!!!

К Правде, острой, как Бритва! –

На расстоянии Планковской Величины!

От подвесок природных… Ха-ха…

В начале ноги!

Ха-ха…

К ноге!!! Все!!!

Вперёд по Истинной Стезе Познаний!!!

И вы становитесь одной ногой на борт ладьи,

Другую же – заносите над водами хмельными «Ирреала».

И… шагаете вперёд! –

Себе навстречу.

Уходите под воды рядовых Реалий Мира.

Быстро – с Бритвой приподнятой, сверкающей, в вашей руке.

Густой туман над речкой… Стелется.

Туман…

И ничего, кроме тумана над Бездной Познаний.

Тишина...

Но!

Вроде голос знакомый из глубин Ирреального «Быть»:

– На-за-а-а-а-а-ад!!!

Стой – куда?! А ну вернись!

Я кому сказал: КО МНЕ! Вернись, сволочь!

И-ди сю-да. Да что это? Кому сказал!

Во падла! Убью! – мразь. Иди, иди сюда, моя прелесть, моё хорошее!

На – на – на, фью, фффью… фу ты, чёрт!

Где ты там? –

Бл*дина!

А вы заметно взбодрились, посвежели, Зэ-Дой.

Должно быть – по факту беспрецедентной актуализации вашего психофизиологического ресурса.

Похоже, вы много нового для себя открыли, прояснили.

Или… это целебным океанским бризом из прошлого веет на вас? –

В памяти оживают яркие, сочные краски природы?

Вспыхивают костры, бубны звенят?

Что молчите?

В дыму плывут пред глазами образы смуглых туземок?

Белозубые их улыбки? Искристые глаза?

Ах! – эта мускатная Нега! –

Тропическая…

С запахом подснежников на женских телах!

Зэ-Дой

Любой звер-вепрь, требующий к себе уважения, хочет быть человеком.

Настоящим!

А оскотинившаяся людина наоборот, спит и мнит себя дикообразным.

Сигео

Эврика! Какой вы мощный старик, Зэ-Дой!

И времени зря не теряли – день и ночь жалом водя по моим текстам. И что?

Зэ-Дой

Маразм!

Сигео:

Занавесь открывается – представление начинается, Зэ-Дой!

Вы Артист? Нет? Но это и не важно.

Лишь полюбуйтесь для контраста на Сигео!

На осанку его, выправку, поступь –

Выпад... Прыжок... Вращение... Сальто.

Поддержки партнёрш.

Спереди… Сзади…

А вы?

Лишь копаете вкупе с цепной вашей сворой –

С Таксами гладкошёрстыми!

Водите жалом. Ищите «Нонсенс».

Ищите!

Ох! Ах! – Неужели нашли?..

Скорей на стремянку! На костыли! На ходули!

Нашли!

Нонсенс-сапфиры – бирюза, изумруды! И всё это ваше теперь, Зэ-Дой!

– Хе-хе-хе-хе…

Вы смеётесь и восходите на строительного козла!

На ходули восходите! Скачите на них от счастья.

И пускаетесь в пляс.

И на разбухающем Самомнении Вашем – растёте как на дрожжах.

И поднимаетесь в Небо!

И растут, раздаются Ходули! –

Как две стройные мачты, удерживают вас под облаками они.

И вы кричите:

– НОНСЕНС!!! МАРАЗМ!!!

Кричите на весь околоток,

Хохочите. Руками шарите во тьме – ищите что-то… смеётесь.

Ищите… И не находите.

Не находите там «Бабочек» тех ночных…

Тех, что Сигео у вас «увёл».

И тогда! – вы поднимаетесь ещё выше. И Выше!

А Мотня ваша опускается Ниже.

И НИЖЕ!

И вы снова кричите:

МАРАЗМ!!!

И поднимаетесь ввысь!

Метаморфозы какие!

И вы лихорадочно ищите в небе тех юных прелестных созданий –

Тех «Глупых Гусынь», что виснут на шею Сигео.

МАРАЗМ!!! – вы кричите и причитаете:

Им сколько раз говоришь: «Дуры»! А они виснут.

Им говоришь: «Куда? Цыц! А они за Своё.

Им говоришь и говоришь, говоришь и говоришь,

А они…

И вы шарите руками во тьме и говорите:

Господи!

Да вы когда-нибудь подымитесь выше **здоносных тирад?

Дала-не дала – а надо ли было? Не рано? – может, обождать было надо?

Настоящий муш-шчына! –

Это тот, кто требуется в критических ситуациях?!

Но ведь для этого существуют прокладки:

Вы рекламу не смотрите? Полистайте каталоги, что ли? –

Сплошной матричный идиотизм – вой (а по сути – писк) матки.

Будто влагалище наделили зубами и вставили в него язык –

И он болтает. Болтает без умолку.

Разве что для приличия требуются руки ещё, чтоб «клаву» тыкать.

И вы ищите и поучаете... Ищите и причитаете. Отчитываете, наставляете.

Но… ничего не находите.

А Мотня ваша уже по земле влачится!

И вы на стыке двух мачт – хозяин самых крутых «подвесок»! –

Крохотный человечек с бледным лицом и тонкими губами –

Возомнивший себя Цицероном –

Центром Вселенной – в призрачном свете небесных огней…

Как брезгливо губы ваши обвисли!

Подбородок выпячен, ноздри раздуты.

И вы, как Царь Мира – несёте Вселенной страшную весть:

– МАРАЗМ!!!

И молнии вас освещают – истца от лица Племени Гомо.

И, наконец!

Наконец, вы произносите ключевое слово вашей блистательной речи –

Вы изрекаете, извергаете из себя это самое страшное слово на Свете:

– Сигео!!!!!!

O-o-o-o!!!

O-o-o-o-o-o!!!

O-o-o-o-o-o-о-о!!!

Всё-о-о-о…

Всё взрывается, рушится, валится…

Падает оземь.

В дорожную пыль. В пыль придорожную – где веками пылится Нетленная Мудрость.

Там же и тело ваше пылится, Зэ-Дой! – дымится и тает.

Малое тело. Со скромным скарбом потёртых штанцов.

Там-м-м-м-м – на краю Ойкумены –

Подле подошвы штиблета Сигео.

Зэ-Дой:

Милый друг!

Чтоб тебе обе Таксы в глотку! Да чтоб они там ещё и нагадили – как дома, в разных углах… много! И с чуйством.

Засим откланиваюсь.

Зэ-Дой.

Сигео:

Тронут щедростью вашей, Зэ-Дой!

И мои Виртуальные Зонды – неизменно на вашей «волне». Вы «под колпаком».

Однако из-под него – что-то только «Святая Вода».

А «Спирт»?! Будет?

По углам чаще глядите, где Таксы «чеканят» пробы монет «золотых».

На зуб пробуйте их… на вкус…

Если золота нет, – не убивайтесь – не принимайте это слишком близко к Сердцу.

Сигео.


В начало